Не успел я намедни поместить очередной пост, как на следующее утро, не дав мне толком проснуться, позвонил мой постоянный оппонент по генным вопросам. “Ну вот, – с тоской подумал, – опять начнется эта тягомутия”. Совершенно не хотелось убивать время на бессмысленные споры и узнавать о себе много нового и интересного. Дернул меня черт опять коснуться этой генной темы, всего ведь несколько строк написал: «Но заметьте, клетка становится злокачественной не потому что мутировали ее гены, она меняет свою природу потому, что ей необходимо изменить гены, чтобы выжить.»
Другими словами, сторонники генной теории рака неправильно понимают причинно-следственные связи. Это я своим “генным” корреспондентам.” Напросился, что называется.
Однако вместо хорошо поставленного, не допускающего возражений голоса, услышал я невнятное, неуверенное бормотание. Не буду Вас утомлять пересказом нашего разговора, его суть умещается в короткой фразе: “Слушай, старик, ты оказывается не такой уж и (pardon my French) мудак.” Ну, большой новостью это для меня не стало, из нас двоих если кого и можно отнести к этой категории товарищей, то уж точно не меня. Но признаюсь, тем не менее был слегка польщен и заинтригован. А что собственно случилось? Оказывается я пропустил, как-то не было времени, очередную статью доктора Меркола, в которой ничего особо нового и интересного я для себя не обнаружил, за исключением самой первой, вводной части, где он с трудом скрывая злорадство поведал нам о результатах недавно закончившегося, поистине эпохального исследования в области онкологии. Эпохального во всех смыслах, потраченное время (с 2006 года), состав участников (цвет биохимической науки), амбициозные цели и наконец самые большие средства, когда либо выделяемые государством на такие проекты.
Одно название чего стоит – “The Cancer Genome Atlas”. Я так понимаю, хотели создать некую книгу (базу данных). Полистал и тут же определил, какие гены за какой вид рака отвечают, а там уж совсем просто – подключить генную инженерию (благо совсем недавно, буквально в этом месяце, открыли новый проект по синтезированию генов человека), заменить бракованные гены и нет проблем.
Нет сомнений, работа была проделана большая, можно сказать грандиозная. Шутка ли сказать, исследовали в десять тысяч раз больше последовательностей ДНК (объяснять здесь, что это такое просто и понятно не получится, да и не в этом суть), чем в проекте «Геном Человека».
Но полученные результаты совершенно не удовлетворили тех, кто этот проект задумывал, не подтвердили того, что от этого проекта ожидали, и для чего он затевался. Зато полностью подтвердилось то, о чем предупреждал лауреат Нобелевской премии Джеймс Уотсон, открывший структуру ДНК, можно сказать отец-основатель современной генетики, который совершенно недвусмысленно заявил, что если мы действительно хотим найти решение проблемы рака, нам следует вернуться к открытию доктора Отто Варбурга о смене механизма получения клеткой энергии, замене аэробного дыхания на анаэробное, в основе которого лежит дисфункция митохондрий под влиянием внешних воздействий (все те же токсины и дефицит исходных материалов).
Но как нередко случается, рьяные поборники оказались святее Папы, не могли они принять и смириться с такой крамолой, как все еще не могут принять и продолжают считать, что мозг клетки заключен в ее ядре с ДНК и всем геномом, и именно они контролируют всю “клеточную жизнь”.
Интересно, как эти ученые мужи объясняют разумность таких примитивных клеток, как прокариоты, состоящих из капельки водянистой цитоплазмы, заключенной в клеточную мембрану.
Однако, при этом их существование вполне осмысленно. Они точно также, как и более сложные клетки, поглощают пищу, переваривают ее, дышат, выделяют наружу отходы и даже демонстрируют “нервную” деятельность. Прокариоты чувствуют, где находится пища и передвигаются к этому месту, распознают опасные для них вещества и микроорганизмы и целенаправленно их избегают. Иными словами, они демонстрируют вполне разумное поведение. Но что придает клетке-прокариоту разумность? Ведь в отличие от более высокоразвитых клеток-эукариот, в ее цитоплазме нет таких оформленных органел, как ядро или митохондрии. Единственная клеточная структура прокариотов, которую можно рассматривать в качестве кандидата на роль ее “мозга”- мембрана.
А есть и прямые опыты, когда у более высокоорганизованных одноклеточных организмов, удаляли ядро с ДНК, РНК, и всеми ее генами и хромосомами, и ничего драматического с клеткой не происходило, она продолжала нормально функционировать, единственное, чего она не могла – это генерировать новые клетки. В противоположность этому, при удалении мембраны клетка немедленно погибала.
И как остроумно заметил один из участников этой дискуссии, что поскольку большинство исследователей-биологов это все таки мужчины в цветущем возрасте, то они иногда путают мозги с репродуктивным органом.
Так что же показали результаты проекта? Да ровно то, о чем предупреждал доктор Уотсон. Что не мутация генов предопределяет развитие рака, в этих мутациях не обнаруживалась никакая последовательность, слишком случайными они оказывались.
А что же тогда, откуда в раковых клетках берутся мутированные гены? Заметьте, это не я говорю, это выводы, полученные в результате этого проекта – “Mitochondrial damage happens first, which then triggers nuclear genetic mutations that may lead to cancer.” “Певоначально происходит повреждение митохондрий, которые инициируют мутацию генов, что может привести к возникновению рака.” Конец цитаты.
А вот почему повреждаются и перестают работать митохондрии, об этом здесь уже столько раз говорилось.