О раке толстого кишечника я решил написать не только потому, что он с пугающей скоростью занимает лидирующие позиции среди других видов рака и не только потому, что часто с ним связаны неутешительные прогнозы. Часто, но не всегда. Бывает, дело ограничивается удалением опухоли даже без последующей химиотерапии. Почему такое различие? Вот об этом и о том, что можно сделать, чтобы не примкнуть к большинству, сегодня и пойдет речь.
В чем заключается этот кишечный казус? Во-первых, в его полной непредсказуемости. Напоминает игру в русскую рулетку, только там в барабане есть всего один патрон, а здесь – только одно пустое место в барабане. Примерно таково соотношение шансов заполучить рак толстого кишечника без метастазов на момент диагноза. У большинства пациентов на момент диагноза вместе с раком толстого кишечника обнаруживаются удаленные метастазы, чаще всего в печени. Но это еще не все, и в этом-то сам казус и заключается: метастазы начинают распространятся по организму еще на той стадии, когда опухоль в толстом кишечнике даже не сформировалась и ее размеры зачастую не превышают маковое зернышко. Этот факт никак не вписывается в представления д-ра Фолкмана, открывшего ангиогенез и убедительно показавшего, что все должно быть совсем по-другому. Как именно?
Дадим слово классику. Он описал этапы развития раковой опухоли и сформулировал несколько постулатов, справедливость которых давно никто не оспаривает.
1. Микроопухоли не могут развиться в опасные для жизни злокачественные новообразования без создания собственной кровеносной системы, питающей их.
2. Для создания своей кровеносной системы микроопухоли выделяют химические субстанции – ангиогенины. Они побуждают кровеносные сосуды достигать их и генерировать систему новых сосудов.
3. Раковые клетки, отпочковавшиеся от основной опухоли, а это и есть метастазы, опасны только тогда, когда им удается создать свою собственную кровеносную систему.
4. Основная опухоль посылает метастазы. Но как всякая колониальная империя, она держит руку на пульсе и не дает своим колониям-метастазам слишком большой независимости, производя специальную химическую субстанцию – ангиостатин – блокирующую рост новых сосудов.
Мне бы хотелось спросить д-ра Фолкмана, почему в случае рака толстого кишечника эти правила, в частности, четвертый пункт, в большинстве случаев не выполняются, почему раковые клетки толстого кишечника не озаботились производством ангиостатина для временного предотвращения развития метастазов? Увы, получить ответ не получится (извините за тавтологию) не только потому, что доктора уже несколько лет нет с нами. Даже если бы это оказалось возможным, боюсь, предметный разговор вряд ли состоялся бы, потому что информация о результатах исследования, проведенного в StanfordUniversityinCalifornia, появилась совсем недавно, всего несколько дней назад, 17 июня, в журнале NatureGenetics.
Посмотрим, в чем суть данного исследования.
Д-р Кертис и ее коллеги начали с отбора образцов опухоли у 21 пациента с раком толстой кишки, который распространился на печень или мозг. Для каждого такого пациента провели сравнительный анализ паттернов генетических мутаций в исходной опухоли толстой кишки с метастазами. Оказалось, что у 17 пациентов метастазы, по-видимому, происходили только из одной клетки или небольшой группы генетически сходных клеток, которые откололись от исходной опухоли толстой кишки в начале своего развития. Затем изучили данные более 900 пациентов с метастатическим раком толстой кишки и 1800 пациентов, у которых рак не распространился. У всех был проведен анализ исходной опухоли для выявления изменений в генах, о которых известно, что они связаны с раком.
Что обнаружилось в результате? То, что определенные комбинации мутаций генов тесно связаны с вероятностью метастазирования. Как оказалось, это была не какая-то одна мутация, а вполне определенные, конкретные комбинации мутаций, например, мутации в гене, называемом PTPRT, в сочетании с некоторыми другими мутациями были обнаружены почти исключительно у пациентов с метастатическим раком. Предыдущие исследования показали, что когда в результате мутаций функция PTPRTтеряется, белок «выживания клеток» под названием STAT3 становится более активным. Что ж, пока больше похоже на констатацию факта.
А что с этим делать, есть идеи? Да, есть: разработать препарат, способный блокировать активность STAT3, что, скорее всего, может предотвратить развитие метастазов. Не густо. Но хотя решение проблемы откладывается на неопределенное время, это никак не умаляет ценности результатов этой работы. Пока трансформировать эти результаты в практическую плоскость вряд ли получится, это верно, но важно то, что сейчас стало понятно, что же происходит, вернее, каких сюрпризов можно ожидать от толстого кишечника.
А можно ли к этим сюрпризам как-то подготовится? Прямого и однозначного ответа на этот вызов ни у меня, ни у кого другого, как мне кажется, просто нет. Но это совсем не означает, что единственное, на что мы можем полагаться, – это воля случая.
Прежде всего давайте попробуем понять, почему этот феномен обнаружен пока только с раком толстого кишечника. Прямых ответов нет, есть косвенные. Какова роль толстого кишечника, какие процессы там происходят, что нужно для его оптимальной работы и как наше каждодневное поведение на них влияют? Вот комплекс вопросов, которые стоит рассмотреть.
Ролль толстого кишечника можно описать всего одной фразой: он не принимает участия в пищеварении – его функция заключаются во всасывании воды и электролитов, чтобы относительно жидкий химус, попадающий из тонкой кишки в толстую, превращался в более твердый кал. Это, конечно, верно, но это только вершина айсберга. На самом деле это чрезвычайно важный и сложный орган, где происходит множество процессов, непосредственно влияющих на наше здоровье в целом. Это прежде всего процессы нейтрализации присутствующих в предназначенных к удалению отходов вредных элементов и препятствию их попаданию в кровоток. Не случайно большая часть клеток нашей иммунной системы располагается как раз вдоль стенок толстого кишечника и в нем самом происходит синтез инструментов иммунной системы: иммуноглобулинов, Т-лимфоцитов, активаторов макрофагов GcMAF, а также синтез ряда витаминов и гормонов, например, витамина К2.
И как же ему удается все это делать? С помощью заселяющих его полезных или дружественных нам бактерий – это их функция, это они трудятся на наше благо не покладая рук. А есть ведь еще и совсем не дружественные, не полезные, а крайне вредные, попадающие туда вместе с пищей бактерии, которые также должны быть нейтрализованы полезными бактериями. Но все это возможно только тогда, когда баланс между вредными и полезными бактериями сильно сдвинут в пользу последних. Напомню, что количество бактерий в толстом кишечнике – это триллионы неустанных и бескорыстных помощников, что многократно превышает суммарную численность клеток всего нашего организма. Да, они нам помогают, выполняют массу функций, но и сами они нуждаются в нашем внимании и помощи. Это наша постоянная забота – обеспечить сохранение баланса с превалированием дружественных бактерий. И мы можем и должны это делать. Частично о том, как этого достичь, можно посмотреть здесь: https://oncohope.net/2017/09/03/o-chem-ne-govoryat-2/
Если мы легкомысленно отмахнемся от этой заботы, ни к чему хорошему мы не придем. Одним из худших последствий такого легкомыслия может быть приобретение так называемого синдрома «дырявого кишечника», leakygutsyndrome, через который в кровоток много чего крайне нежелательного может попасть, в том числе и раковые клетки еще только-только зарождающейся опухоли. И вполне возможно, что именно не нейтрализованные, не отсеянные «фейс-контролем» вредные бактерии ответственны за сбой в синтезе ангиостатина. Напомню, что это субстанция, которую вырабатывает злокачественная опухоль для блокировки развития метастазов. Это, разумеется, только мои предположения. Вопрос, что на самом деле там происходит, пока открыт, но, думаю, это ненадолго. Публикация вызвала большой интерес и исследования в этом направлении, несомненно, будут продолжены.
А пока давайте посмотрим, что еще можно сделать помимо того, о чем говорилось в посте, ссылку на который я дал выше.
Мне кажется, что ни в коем случае не стоит игнорировать колоноскопию. Процедура не из самых приятных, но очень нужная, поскольку позволяет не просто увидеть, но и удалить полипы, которые с немалой вероятностью могут переродится в злокачественные образования. Это во-первых.
Во-вторых, включить в ежедневное меню хорошо знакомую нам куркуму. Даже в самых ранних работах, когда исследования по повышению усвояемости куркумы еще только начинались, отмечалось, что наибольший антираковый эффект от приема куркумы приходится на толстый кишечник и часть его – прямую кишку. Сейчас уже многое изменилось и уже есть очень эффективные формы и комбинации приема куркумы. На мой субъективный взгляд, один из лучших вариантов – липосомальная смесь куркумы и ресвератрола, хотя и дорого и не очень доступно. https://www.amazon.ca/NutriStart-Liposomal-Curcumin-Resveratrol-180/dp/B071K65DWJ/ref=sr_1_7?ie=UTF8&qid=1508167759&sr=8-7&keywords=liposomal+curcumin. Но я убежден, что даже в не связанном с такими затратами способе приема куркумы (https://montreal15.livejournal.com/43737.html) она может быть весьма эффективна в предотвращении возникновения рака толстого кишечника и блокировании, если это не дай Бог случится, его развития.
Еще хотел бы обсудить несколько вопросов. Прежде всего напомнить, как легко можно полностью или частично уничтожить все это бесчисленное множество полезных бактерий: всего-то и нужно – провести курс приема антибиотиков или пить хлорированную воду, не говоря уж о химиотерапии. Да, ломать не строить. А построить, вновь восстановить нужный баланс так быстро не получится – потребуется время и терпение.
Вопрос, который мне приходилось не раз слышать. Ведь те же антибиотики убивают и хорошие, и плохие бактерии не разбирая, «кто есть кто». Значит, после курса антибиотиков на какое-то время установится статус-кво. Верно, только продлится это безвременье очень недолго. Вредные для нас бактерии – это «бравые ребята-сорняки», о них можно не беспокоится, они обязательно появятся и в отсутствии контроля со сторон полезных бактерий начнут воспроизводить себя с угрожающей скоростью. Единственный выход – не откладывать в долгий ящик наполнение кишечника полезными бактериями.
…Прочитал написанное и не мог отделаться от ощущения какой-то тревожной неопределенности. Такой бессимптомный рак… А когда симптомы появляются, ты уже весь во вполне сформировавшихся метастазах. Конечно, тем, что рак бессимптомен, никого не удивишь, но «зрелые» метастазы, когда еще и опухоли как таковой нет… вот что пугает. Неужели нет способа держать процесс под контролем? К сожалению, вынужден констатировать, что пока такого инструмента, насколько мне известно, нет. Прямых индикаторов нет, но есть косвенные, которые хотя и неспецифичны для конкретного рака толстого кишечника, но в определенной степени позволяют уловить тревожные сигналы на достаточно ранней стадии. О том, какую информацию можно получить по анализу крови я довольно подробно уже здесь писал (https://montreal15.livejournal.com/48450.html), но на днях на сайте д-ра Мерколы этот вопрос снова всплыл в его интервью с Dr. Winters(https://articles.mercola.com/sites/articles/archive/2019/06/30/metabolic-therapy-for-tumor.aspx?utm_source=dnl&utm_medium=email&utm_content=art1&utm_campaign=20190630Z1&et_cid=DM298392&et_rid=650654040), где она делится своим многолетним опытом относительно связи некоторых показателях параметров крови с вероятностью наличия или протекания ракового процесса. Какие же это параметры, отличные от рассмотренных в цитируемом выше посте?
Прежде всего Dr. Winters предлагает сделать простой и недорогой тест Bloodchemistry panel, который обычно рутинно назначают врачи, чтобы посмотреть на значения базовых параметров крови: лейкоциты, эритроциты, гемоглобин, тромбоциты и др. По ее мнению, самым важным показателем, своего рода индикатором выживаемости при раке является соотношение нейтрофилов к лимфоцитам. Оптимальным считается соотношение 2 к 1, а значительные отклонения от этого показателя в обе стороны указывают на наличие серьезной проблемы. Строго говоря, это достаточно универсальный параметр, связанный не только с онкологией. Он доказал свою полезность в качестве прогностического фактора смертности при основных сердечных заболеваниях, а также в качестве маркера воспалительных или инфекционных патологий.
Тромбоциты – еще один параметр, на который необходимо обратить внимание. Часто значительное превышение нормы (175-250) тромбоцитов ассоциируется с началом онкологического процесса, даже когда другие показатели продолжают находится в допустимых пределах.
И еще один параметр, повышенное значение которого (выше 10) связан с большой вероятностью метастазирования – скорость оседания эритроцитов (СОЭ).
Ну и в заключении немного позитива. Я по совету моего интернет-товарища Иры на днях познакомился и уже успел слегка подружится с очень интересным человеком – экспертом-консультантом в области здорового питания Красновой Анной Исааковной. Она не только несет эти знания в массы, читая лекции в «Серебряном Университете», но и трансформировала свой многолетний опыт в производство вполне конкретного, очень полезного, особенно в свете проблемы, о которой здесь говорится, продукта. Ее небольшая, но уже с очень хорошей репутацией компания ООО «АНАТА-Ка» выпускает набор, как бы их лучше назвать, хлебцев, которые, как мне кажется, могут быть очень полезными для сохранения здоровья кишечника. Хотел бы надеяться, что Анна Исааковна присоединится к нашей группе в фейсбуке и подробно расскажет о своем понимании роли питания в здоровье кишечника и организма в целом. А пока познакомьтесь с ее сайтом: http://www.хлебдобряк.рф и особенно рекомендую с текстом лекции «занятие номер 6» https://cloud.mail.ru/stock/j6kpX9diLZ8jMc5JyiHH4b7M.
